Через японию страны атр тестируют на готовность отстаивать свои интересы. Территориальные споры в азиатско-тихоокеанском регионе

Территориальные претензии Японии

Сегодня у Японии существуют территориальные споры практически со всеми соседями. В 2005 г. в новую стадию вступил многолетний спор между Японией и Республикой Кореей, которую поддерживает КНДР, по проблеме принадлежности островов Токто (японское название Такэсима). Необитаемый остров Токто, расположен в Японском море (корейское название - Восточное море) и позволяет контролировать его южную акваторию и выход в Восточно-Китайское море (через Цусимский пролив). Обладание им, кроме стабильных транзитных доходов, дает преимущество в разработке в его районе запасов нефти и газа, которые были обнаружены там в первой половине 1980 гг. в размере около 60 млн. т. Это достаточно весомый аргумент для борьбы за него, так как Япония, КНДР и Южная Корея почти на 100% зависят от импорта этих ресурсов. В том же районе имеются крупные запасы многих высокоценных видов морских биоресурсов, являющиеся едва ли не самыми значительными в бассейне Японского (Восточного) моря. В 1905 году, после окончания русско-японской войны и начавшейся японской экспансии на Корейском полуострове, Токио включил их в состав своей префектуры Симанэ. В начале 1950-х годов Сеул занял эти острова, провозгласив, что они веками входили в состав корейского государства и были незаконно захвачены. В настоящее время там находится небольшой гарнизон сеульской морской полиции Золотов Е. К вопросу о ситуации вокруг острова Токто//Проблемы Дальнего Востока. - 2006. - №5. - С.42-43..

По инициативе законодательства префектуры Симанэ 23 февраля было объявлено «Днем Такэсима». Этот шаг не был официально поддержан, но и не был осужден центральными властями Японии. Тем не менее, двусторонние отношения между странами обострились: были прерваны переговоры Японии и Республики Корея о создании зоны свободной торговли, отменены запланированные визиты высокопоставленных корейских чиновников в Японию Павлятенко В., Семин А., Тебин Н., Щербаков Д. Япония в 2005 году//Проблемы Дальнего Востока. - 2006. - №5. - С.105.. В октябре 2006 года состоялся визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Сеул и его встреча с президентом Республики Корея Но Му Хёном, первый саммит глав двух государств после годичного перерыва. Руководители двух государств заявили о намерении содействовать развитию японо-корейских отношений, «направленных в будущее» Гринюк В. Япония: проблема исторической ответственности//Проблемы Дальнего Востока. - 2007. - №5. - С.47.. Однако, в марте 2009 года председатель Демократической партии Японии Итиро Оидзава предложил купить остров у Кореи, на что корейские власти ответили резким осуждением данного предложения Оидзава предлагает купить спорный остров у Южной Кореи//Kyodo News.

Отношения с Китаем в последние годы строятся по принципу «горячо в экономике, холодно в политике». Между Токио и Пекином фактически отсутствует конструктивное взаимодействие в политической сфере, отсутствует прогресс в разрешении проблем, которые периодически вызывают обострение отношений: различия в подходах к тайваньскому вопросу, территориальный спор в отношении островов Сенкаку (Дяоюйдао) и др. Острова Сенкаку (в китайской картографии - Дяоюйдао) включают пять необитаемых островов и три рифа общей площадью около 6,32 км?, расположенные в южной части Восточно-Китайского моря в 175 км к северу от о.Исигаки, в 190 км к северо-востоку от о.Тайвань и в 420 км к востоку от материкового Китая. Острова Сенкаку контролируются Японией, а их принадлежность оспаривают Китай и Тайвань.

До второй половине XIX в. архипелаг оставался необитаемым, в источниках не содержатся сведения о попытках освоения этой территории ни со стороны императорского Китая, ни со стороны Японии. Лишь в 70-х-80-х гг. XIX в. Япония начинает проявлять интерес к архипелагу Сенкаку, расположенному в непосредственной близости от островов Рюкю - острова Сенкаку появляются на официальных картах Японии. Японское правительство не запрещало японским рыбакам вести промысел вблизи архипелага, считая эти необитаемые острова ничейной территорией. В свою очередь китайское правительство не высказывало протеста в отношении действий японских рыбаков. На основании этого можно заключить, что китайское правительство не рассматривало архипелаг Сенкаку как территорию, принадлежащую Китаю.

Острова не пользовались широкой известностью и не вызывали территориальных разногласий до того, как в 1968 г. экономическая комиссия ООН по Азии и Дальнему Востоку не опубликовала доклад, в котором сообщалось, что вблизи островов Сенкаку в континентальном шельфе Восточно-Китайского моря может находиться богатое нефтяное месторождение. Осенью 1968 г. ученые из Японии, Республики Корея и Тайваня провели исследования дна Восточно-Китайского моря, которые показали, что к северо-востоку от Тайваня, в районе общей площадью 200 тыс. км? находится богатое нефтяное месторождение. Таким образом, территориального конфликта по вопросу о принадлежности архипелага Сенкаку с момента окончания второй мировой войны в 1945 г. до 1970 г. еще не существовало. Из-за своей малой значимости необитаемый архипелаг Сенкаку даже не был упомянут в тексте Сан-Францисского мирного договора с Японией.

Тайвань впервые официально высказал свои претензии на суверенитет над островами Сенкаку в сентябре 1970 г. В октябре 1970 г. КНР, до сих пор хранившая молчание относительно проблемы архипелага Сенкаку, заявила о своих территориальных претензиях на острова Дяоюйдао (Сенкаку). Однако, после установления дипломатических отношений между КНР и Японией (сентябрь 1972 г.) конфликт во многом потерял свою остроту. Новое обострение произошло лишь в середине 1990-х гг. Ухудшение китайско-тайваньских отношений в связи с военными учениями, проведенными КНР накануне выборов президента Тайваня в марте 1996 г., вызвало серьезные опасения у жителей Японии. Если бы эти события переросли в военный конфликт, Китай захватив Тайвань, возможно, попытался бы овладеть и островами Сенкаку, контролируемыми Японией. Появилась опасность развязывания военных действий между двумя странами.

В последнее время обострилась проблема освоения газоносного шельфа в Восточно-Китайском море на стыке исключительных экономических зон. Китай не признаёт японский вариант прохождения разделительной линии шельфа и уже начал промышленную добычу газа в спорном районе. В свою очередь, японское правительство выдало лицензии японским компаниям на разведку и добычу газа в этом районе. Японская сторона разрабатывает меры по обеспечению безопасности деятельности японских компаний силами самообороны. Для этого в южные районы Японии передислоцированы подразделения сил самообороны из состава Северной армии (Хоккайдо) Павлятенко В., Семин А., Тебин Н., Щербаков Д. Япония в 2005 году//Проблемы дальнего востока. - 2006. - №5. - С.106-108.. Новый виток обострения конфликта вокруг этих территорий приходится на февраль 2009 года, когда премьер-министр Японии Таро Асо заявил о том, что Япония и США будут сотрудничать друг с другом в случае любого возможного нападения третьей страны на оспариваемые острова в Восточно-Китайском море. В ответ Китай выдвинул протест и заявил, что острова «являются территорией Китая и Китай имеет неоспоримый суверенитет над ними»Цит. по: Китай протестует против замечания Таро Асо касательно оспариваемых островов//Kyodo News, 27.02.2009. До настоящего времени соглашение между Японией и КНР по вопросу о принадлежности архипелага Сенкаку так и не было достигнуто.

Важное место во внешней политике Японии занимают отношения с Россией. Однако, подчеркивая стремление Токио к развитию отношений во всех сферах, премьер-министр Японии подчёркивает, что Япония не собирается отходить от своих позиций в вопросе о принадлежности Южных Курил.

Курильские острова - это цепочка островов, расположенная восточнее Сахалина, общей площадью 5,2 тыс. км?. Острова представляют собой естественный рубеж России со стороны Тихого океана при подходах к Охотскому морю и Приморью, существенно расширяют сферу материковой обороны, обеспечивают безопасность путей снабжения военных баз, расположенных на Камчатке, контроль за морским и воздушным пространством над Охотским морем. Обладают богатыми природными ресурсами (минеральные, в том числе единственное в мире месторождение рения на Итурупе, водные биоресурсы).

Северная и центральная часть Курильской гряды были открыты русскими мореплавателями в XVI-XVII веках. В 1786 году императрица России Екатерина II провозгласила Курилы российскими владениями. В 1855 году в японском порту Симода был подписан первый русско-японский договор -- Симодский трактат о торговле, установивший границу между двумя странами между островами Уруп и Итуруп. К Японии отходили Итуруп, Кунашир и группа островов Хабомаи, остальные Курилы объявлялись владениями России. В 1875 году по Петербургскому договору Россия передала Японии 18 Курильских островов в обмен на отказ японской стороны от прав на Сахалин. Граница между двумя государствами прошла через пролив между мысом Лопатка на Камчатке и островом Шумшу. В 1905 году после поражения России в Русско-японской войне был подписан Портсмутский мирный договор, по которому Россия уступала Японии южную часть Сахалина. В 1925 году СССР официально заявил об отказе признавать границы по Портсмутскому договору. В феврале 1945 года на Ялтинской конференции СССР, США и Великобритания достигли договоренности о вступлении СССР в войну с Японией при условии возвращения ему по окончании войны Южного Сахалина и Курил. В апреле 1945 года СССР денонсировал мирный договор и в августе начал боевые действия против Японии. В феврале 1946 года СССР объявил о включении Курил в свой состав. До начала 1990-х годов позиция правительства СССР состояла в том, что вопрос территорий между СССР и Японией решен и закреплен соответствующими международными соглашениями, которые должны соблюдаться. Признание факта существования территориальных претензий Японии впервые зафиксировано в подписанном Михаилом Горбачевым в 1991 году советско-японском заявлении Кошкин А.А. Россия на Курилах//Проблемы Дальнего Востока. - 2007. - №1. - С. 92-96.. С этого времени существенных изменений в вопросе о принадлежности Курильских островов не было, так как ни одна из сторон не собирается отступать. Практически все премьер-министры Японии, избранные за последние два десятилетия, во время предвыборной агитации делали акцент на том, что Япония не отступится от своих требований.

В феврале 2009 года премьер-министр Японии Таро Асо отметил: «Россия - это важная соседняя страна с точки зрения обеспечения мира и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для того, чтобы поднять наши отношения с Россией на высокий уровень, необходимо добиваться окончательного решения территориальной проблемы, которая остаётся самым крупным нерешённым вопросом» Россия и Япония решат Курильский вопрос?//Kyodo News, 08.02.2009.предлагалось несколько возможных вариантов разрешения спора, например так называемый «50х50», подразумевающий разделение островов между Россией и Японией пополам. При этом за Россией остается только Итуруп, чья площадь составляет 62% территории островов (этот проект не получил активной поддержки ни от одной из сторон).

Однако, в последние несколько месяцев, после назначения на пост премьер-министра Японии Юкио Хатаяма, который перед избранием на пост главы правительства заявлял, что намерен добиться прогресса в переговорах с Россией по Курилам за год?два, наблюдается очередное обострение ситуации вокруг островов. 11 июня 2009 года нижняя палата японского парламента одобрила законопроект, подтверждающий права государства на 4 принадлежащих России острова. Согласно законопроекту, за который депутаты проголосовали единогласно, острова Кунашир, Итуруп, Шикотан и группа островов Хабомаи являются неотъемлемой частью Японии. Также закон расширяет правила безвизового режима на Курилах. Первый вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков основной причиной такого решения видит то, что «японцы уверены: Россия слабеет, и ее вооруженные силы подошли к такому состоянию, когда не могут обеспечивать полноценную безопасность» Резчиков А. Япония может пойти на силовой сценарий//Взгляд. - 20.11.2009.. Он считает, что возможны воздействия по нескольким направлениям: экономическое давление на Россию через «большую семерку»; второе - информационное давление, где Россия будет выставляться как агрессор, что уже делается в рамках Евросоюза. И последнее - прямое силовое давление. В случае ослабления российских вооруженных сил в этом регионе Япония может пойти на односторонние силовые меры по оккупации «северных территорий».

В начале XXI столетия геостратегия крупнейших стран мира вступила в полосу ужесточения. Этот курс сопровождают обтекаемые, успокоительные рассуждения официальных лиц этих государств о желании иметь партнерские отношения со всеми странами и совместно решать различные проблемы. Подобную стилистику, разумеется, имеет смысл принимать без раздражения и резкостей. Дипломатия есть дипломатия, она необходима, ибо дает возможность решать политическими средствами многие проблемы. Но стиль, присущий дипломатической деятельности, не должен посеять в умах, простых граждан, и государственных деятелей, в том числе и российских, иллюзию, будто в результате спокойных, вежливых и даже доброжелательных бесед по тем или иным проблемам, порожденных текущим развитием ситуации, исчезают глобальные, стратегические проблемы, составляющие коренной стержень исторического развития государств, народов, регионов и всего человеческого сообщества.

Поскольку население Земли продолжает увеличиваться, а мировая экономика тоже растет, неизбежны потенциальные и реальные в т.ч. вооруженные конфликты за природные ресурсы. Это создает взрывоопасный потенциал для войны по поводу границ и территорий.

Окончание «холодной войны» означало для мира вступление в совер­шенно новую полосу развития: перехода от биполярной его структуры к некоей новой конфигурации. Центр глобальных событий, а значит, и силы неотвратимо смещаются от Европы и Запада к Азии и Востоку и, что в начале XXI века сформировалась «Азиатская дуга нестабильности» . Важнейшей составляющей этой «дуги» являются территориальные споры, практически все страны АТР.

У Китая налицо ряд неурегулированных территориально-пограничных проблем с соседями по всему периметру его границ с Японией, Вьетнамом, Филиппинами, Индией и др. Как на суше, так и на море. Япония выдвигает территориальные претензии к своим дальневосточным соседям - России, Корее и Китаю. Существуют японо-российский, японо-корейский и японо-китайский территориальные споры.

В российско-американских взаимоотношениях в последнее время актуализировалась проблема раздела морских экономических владений в районе стыка российской Чукотки и американской Аляски и Алеутских островов в связи с отказом Государственной Думы Российской Федерации ратифицировать Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских экономических пространств.

Неурегулированные территориальные разногласия в Азиатско-Тихоокеанском регионе есть и у других стран. Прежде всего это касается споров прибрежных стран об островах в Японском, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Споры о принадлежности островных территорий в этих омывающих Азию морях Тихого океана ведут: Республика Корея и Япония - по островам Токто (Такэсима) (иначе именуемым скалами Лианкур) в Японском море; Япония, КНР и Тайвань - по островам Сэнкаку (Сэнто) и Сэкиби в Восточно-Китайском море; Китай и Тайвань - по островам Пратас (Дунша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам и Тайвань - по Парасельским островам (Сиша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам, Тайвань, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия - по островам Спратли (Наньша) в Южно-Китайском море .

Если внимательно проанализировать проблему территориальных споров, то можно прийти к следующему выводу: наибольшее количество(5) территориальных претензий в АТР имеет Китай, Япония – 3 (причем один с КНР и Тайванем), Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия - по одному. Проблема российско-американских отношений скорее не территориальная, а «ресурсная». Таким образом, «инициатором» военной опасности в АТР может быть КНР.

Однако нельзя забывать, что серьезные претензии на влияние в регионе высказывают и США. Ещё в сентябре 2000 г., в разгар президентской избирательной кампании исследовательская органи­зации «Проект для нового американского века» (ПНАВ) выпустила доклад «Воссоздание обороны Америки». В нём оценивалась благоприятная для США международная обстановка, которая определялась как «беспрецедентные стратегические возможности», появившиеся после окончания «холодной войны». «В настоящее время Соединённым Штатам не противостоит никакой глобальный противник. Великая стратегия Америки должна быть направлена на то, чтобы сохранить и продлить существование такого преимущественного положения настолько долго, насколько это возможно». Авторы доклада откровенно советовали: в отличие от времён «холодной войны» следует делать ставку на установление однополюсной структуры мирового порядка при общемировой гегемонии США. В этом докладе главным конкурентом США в мире считался Китай, хотя китайское региональное направление не стало цен­тральным или приоритетным во внешнеполитической деятельности обеих адми­нистраций Президента Дж. Буша-младшего. Однако, КНР продолжает считаться главным «конкурентом» США в АТР . Наличие многочисленных территориальных споров Китая создает благоприятный климат для оказания давления на КНР со стороны США, тем более, что в регионе американская администрация имеет трех потенциальных союзников в регионе – Японию, Тайвань и Южную Корею.

В сложившейся ситуации можно с уверенностью предположить, что существующие споры между этими «сателлитами» США ни в коем случае не могут привести к вооруженному столкновению, но могут привести к разногласиям в самый неподходящий для США момент, например в случае военного конфликта.

После разрушения СССР и резкого ослабления России как государства и самостоятельного субъекта международных отношений на Дальнем Востоке стимулируется потенциально опасный для России рост активности ее соседей - США и Китая как центров силы.

Здесь возникает необходимость ответить на вопрос о том, какую позицию должна занимать Россия в случае возникновения как локальных, так и глобальных военных конфликтов. В этих условиях как нам представляется необходимо исходить из следующих постулатов:

1. Россия в ближайшее время (при нынешнем политическом режиме) вряд ли дотянет до уровня военно-политического положения Советского Союза. На данном этапе оно гораздо хуже чем после окончания Второй Мировой войны.

2. Дальний Восток России стремительно пустеет (как экономически – в регионе за постсоветское время не построено ни одного крупного предприятия оборонного значения, а те предприятия, которые существуют так и не смогли заработать в полную силу, так и в смысле сокращения населения) причем как в направлении иммиграции на Запад, так и в урбанизации крупнейших городов – прежде всего Хабаровска и Владивостока где сосредотачиваются основные материальные и людские ресурсы. Это заставляет признать, что военный потенциал региона находится на низком уровне, как в смысле обеспечения ресурсами, так и в смысле их рассредоточенности.

3. Естественным и единственным источником пополнения для Дальнего Востока остается Центр России, связь с которым по-прежнему осуществляет одна единственная железная дорога, пропускная способность которой остается весьма низкой. Как показал предыдущий опыт для переброски, сколько ни будь значительного воинского контингента на Дальний Восток, потребуется минимум три месяца.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что России в одиночку, на данном этапе, играть серьезную военно-политическую роль в АТР невозможно.

В этих условиях необходимо ответить на два важнейших вопроса:

1. Готовы ли США втянуться в вооруженный конфликт на стороне одного из «сателлитов» и если да то с кем?

2. Выгодно ли России такое развитие событий?

На первый вопрос вряд ли можно однозначно ответить. Дело в том, что возникновению военных конфликтов предшествует ряд обстоятельств, предугадать и прогнозировать которые невозможно, а лишь можно обсуждать их постфактум . Однако вероятность такая есть, причем в случае конфликта России и Японии это почти бесспорно при условии, что Китай не будет союзником нашей страны. Не меньшая вероятность войны США и КНР за Тайвань . Поэтому в сложившихся условиях союз России и КНР практически предрешен. Поэтому решение территориальных проблем с Китаем является бесспорно самым правильным шагом Российского Правительства с 1985 г.

Борьба за доминирование между Соединёнными Штатами и Китайской Народной Республикой постепенно всё более обостряется . И, если в пре­дыдущие годы наибольшую активность демонстрировал Китай, то в последнее время США начали предпринимать энергичные усилия, чтобы не только остано­вить рост китайского влияния, но и расширить свои возможности контроля над ситуацией в регионе . Все это, вполне возможно, может привести к военному столкновению двух сверхдержав.

Военно-политическое противостояние США и КНР, бесспорно, может служить только на благо России. Новый договор между РФ и КНР не предусматривает обязательств взаимного вступления в войну и не является военным союзом . Это дает возможность нашей стране не втягиваться в возможный военный конфликт, а наблюдать со стороны «поддерживая» КНР. При этом хотелось бы заметить, что исторический опыт такого подхода уже имеется .

Если исходить из системы приоритетов во внешней политике России в АТР, то следует согласиться с существующим утверждением о том, что Китай всегда рассматривался как ключевой элемент политики России и СССР в регионе. Не изменяя этой традиции, в XXI век РФ и КНР вошли в состоянии «стратегического партнёрства» . Именно с КНР нам необходимо «дружить против» США, но ни в коем случае не вступать в военный конфликт с Вашингтоном на стороне Пекина т.к. слабая в военно-политическом отношении Россия, как союзник КНР, может выиграть войну, но проиграть мир.

Давыдов Б.Я. Азиатская дуга нестабильности в начале XXI века // Восток. Аф­ро-азиатские общества: история и современность. – 2006. – № 6. – С. 160.

Ткаченко Б. И.. Территориальные споры как потенциальный источник конфликтов и угроз международной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Тихоокеанская Россия в истории российской и восточноазиатских цивилизаций (Пятые Крушановские чтения, 2006 г.): В 2т. Т. 1.- Владивосток: Дальнаука, 2008. – С. 395 – 397.

Шинковский М.Ю., Шведов В.Г., Волынчук А.Б. Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа): монография. — Владивосток: Дальнаука, 2007. – С. 229 – 237.

См. Военное противостояние и противоборство. Военные аспекты общественной безопасности. – М.: Военная литература, 1989. – С. 67 – 69 .

Правда пока КНР проводит перевооружение, и реформирование армии которое рассчитано до 2050 г. и действует осторожно.

В последнее время обострился давний территориальный спор между Китаем и Японией по поводу островов Сенкаку, что привело к охлаждению отношений между двумя государствами. Конфликт между двумя ведущими странами АТР может отрицательно сказаться на ситуации в регионе. О природе этих конфликтов и позиции России в АТР мы задали вопросы ведущему специалисту в данной области – к.и.н., ведущему сотруднику Института проблем международной безопасности РАН Алексею Фененко.

– Недавно между Китаем и Японией произошло несколько инцидентов, связанных с принадлежностью островов Сенкаку, они едва не закончились военными столкновениями. Почему в АТР сейчас так много конфликтов, и возможно ли в ближайшем будущем сократить их число?

– Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять специфику конфликтов в АТР.

Во-первых, Азиатско-Тихоокеанский регион не является аномалией – территориальные конфликты есть везде и в большом количестве.

Во-вторых, несмотря на территориальные претензии государств АТР друг к другу, в регионе не было крупных вооруженных конфликтов с 1973 г. Раздаются военные угрозы, происходит обмен жесткими заявлениями, но при этом войны, равной боснийской, косовской или ливийской, в этом регионе нет.

Отсюда вытекает третья специфика конфликтов в АТР – их замороженный характер. Несмотря на кризисы, стороны, как правило, не вступают в фазу активных военных действий. Сказывается влияние двух факторов: экономической взаимозависимости и восточноазиатской культурной традиции, которая лишена (кроме Японии) духа милитаризма.

И, наконец, четвертое. Действительно, в последние годы мы наблюдаем обострение ситуации в АТР. Но оно связано с действиями внерегиональных игроков, прежде всего, с политикой США. 2009 год стал рубежным, это был год, когда президент Барак Обама протянул руку Китаю (правда, на американских условиях), предложив ему проект «группы двух». Речь шла о создании системы привилегированного американо-китайского партнерства по ключевым вопросам мировой экономики. Китай от него отказался, и с весны-лета 2010 года Соединенные Штаты перешли к новой официальной политике «сдерживания Китая».Вьетна

Обновленная стратегия «сдерживания Китая» охватывает четыре направления. Первое – возрождение созданного в 1951 г. военного союза АНЗЮС (США, Австралия и Новая Зеландия). В ноябре 2010 г. президент Б. Обама подписал Веллингтонскую декларацию с Новой Зеландий и Сиднейское соглашение с Австралией о расширении военного партнерства. Возрождение АНЗЮС было негативно воспринято руководством КНР: в Пекине традиционно рассматривают Австралию и Новую Зеландию как недружественные государства.

Второе – выстраивание системы нового присутствия в Индокитае. Процесс нормализации американо-вьетнамских отношений начался еще в 1995 году. После визита в Ханой госсекретаря Хиллари Клинтон 29 октября 2010 г. процесс ускорился. В июле прошлого года Конгресс США официально поддержал Вьетнам в его конфликте с КНР в Южно-Китайском море. 4 – 6 июня нынешнего года Вьетнам посетил министр обороны США Леон Панетты, и стороны заговорили о возможности взаимодействия в военной сфере.

Другим компонентом американской стратегии в Индокитае выступает строительство военно-морской базы в Сингапуре, позволяющей Соединенным Штатам контролировать Малаккский пролив, через который осуществляется основной экспорт энергоносителей в АТР.

Третье направление – расширение военного партнерства с Индией. И четвертое – выстраивание Транстихоокеанского партнерства (ТТП), к которому США присоединились в 2008 году. Сегодня оно превращается в мощный региональный блок, задача которого – в том числе, разрушить действующую в рамках АСЕАН систему консультаций, позволяющую странам-участницам вырабатывать единую позицию на международной арене.

Поскольку Вашингтону важно, чтобы Япония присоединилась к ТТП, любой конфликт между Китаем и Японией выгоден США. Если Япония входит в ТТП, оно становится мощным интеграционным объединением. В случае отказа Токио ТТП превращается в региональное объединение южных тихоокеанских государств, которые не особо значимы для мировой экономики. Обострение противоречий Японии с КНР объективно не связано с ТТП, но оно может подтолкнуть Токио к выбору в пользу присоединения к ТТП на антикитайской основе. Выбор Японии в свою очередь может повлиять на позицию Южной Кореи, где также обсуждается вопрос о присоединении к ТТП.

Китай понимает, что США выстраивают против него стратегию окружения, и пытается с помощью силовых демонстраций прощупать прочность позиций не только Соединенных Штатов, но и их союзников. Например, Пекину удалось выяснить, что японцы не готовы отступать, и это очень важно.

У России в АТР, кроме Японии и США, в настоящее время ни с кем территориальных споров нет. К Москве у Вашингтона есть серьезные территориальные претензии на Дальнем Востоке, в частности, по Берингову морю, по разделу шельфовых зон Берингова пролива. Не все ясно с Чукотским морем; если удовлетворить претензии Вашингтона, то Охотское море ни США, ни Япония не будут признавать внутренним морем России.

– Вы упомянули о конфликтных интересах России и США. А есть ли общие интересы и точки соприкосновения для развития российско-американского сотрудничества в АТР? Скоро в США пройдут выборы, и мы пока не знаем, кто станет новым президентом Соединенных Штатов и какую политику он будет проводить.

Могут ли российско-американские отношения в АТР измениться с приходом к власти Ромни?

– К сожалению, должен констатировать, что с Соединенными Штатами у России отношения конфликтные, в том числе, в Азии. Играют свою роль территориальные споры, завязка на Арктику, поддержка Соединенными Штатами Японии в территориальных спорах с Россией.

Было предпринято несколько попыток прорыва в отношениях США и России на Дальнем Востоке. Первую попытку втянуть Россию в экономическое партнерство с Соединенными Штатами на Дальнем Востоке предприняла администрация Билла Клинтона. С этой целью США поддержали вступление России в АТЭС в 1995 году. Затем было несколько попыток запустить проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2», «Сахалин-3», но из этого ничего не вышло.

В 2010 году администрация Обамы попыталась запустить второй вариант знаменитой концепции «Северной альтернативы АСЕАН», т.е. создать новое интеграционное объединение на базе тихоокеанского побережья США, тихоокеанского побережья Канады, российского Дальнего Востока, Южной Кореи. Но и это не получилось, поскольку реализация данного проекта представляла угрозу российско-китайскому Договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве («Большому договору») от 2001 года. Если бы Россия поддержала инициативу США, произошло бы резкое охлаждение ее отношений с Китаем, чего американцы и добивались. Кроме того, сотрудничать в этой наименее освоенной части мира, не имея портов (севернее линии Владивосток–Ванкувер ни у нас, ни у Канады, ни даже у США нет крупных портов), было бы весьма проблематично.

Более того, не будем забывать, что в АТЭС присутствуют не государства, а экономики. Американские коллеги говорят, что российскому Дальнему Востоку было бы неплохо для улучшения инвестиционного климата вступить в АТЭС отдельно от России. Напомню, что именно в США сильна ностальгия по Дальневосточной республике 1920–1922 годов. Здесь даже выходит серия книг, посвященных изучению опыта этой республики. В России это прекрасно понимают и опасаются, что в какой-то момент США начнут играть на ослабление контроля Москвы над дальневосточными регионами. Поэтому к любым инициативам Соединенных Штатов на Дальнем Востоке Москва относится даже с большим недоверием, чем к инициативам Китая, Южной Кореи и Японии.

Еще одна стратегия Вашингтона относится к ракетно-космической сфере. В последние два года, как только американцы возродили АНЗЮС, Австралия и Новая Зеландия стали предлагать «Роскосмосу» активизировать совместные проекты. Казалось бы, коммерчески это нам выгодно, но еще в конце 2010 года Китай дал понять, что это было бы недружественным шагом со стороны России.

Есть еще одно направление – ТТП. У России нет соглашения о партнерстве, о свободной торговле ни с одной из стран АСЕАН. Переговоры об этом ведутся с Новой Зеландией. Если завтра соглашение с ней будет подписано, Россия с экономической точки зрения становится партнером ТТП. Естественно, это вызовет недоверие к российской политике в странах АСЕАН, что вписывается в концепцию американской стратегии сдержек и противовесов. Как видим, у России есть основания не доверять американской политике на Дальнем Востоке.

– В одной из своих статей Вы упомянули, что АТЭС – это американский проект. Вы могли бы пояснить свою точку зрения?

– Давайте вспомним, как возник АТЭС и что он собой представляет.

К концу 1980-х годов, когда начались экономическое нисхождение Японии и подъем Китая, встал вопрос о партнерстве Китая и АСЕАН. У американцев всегда были опасения по поводу узкорегиональной интеграции Китая с АСЕАН, чреватой появлением, по выражению тогдашнего госсекретаря США Джеймса Бейкера, новых разделительных линий по центру Тихого океана. Чтобы этого не допустить, американцы придумали концепцию АТЭС как «Тихоокеанского сообщества».

В 1989 году Австралия и Новая Зеландия при поддержке США выдвинули инициативу создания транстихоокеанского объединения. На саммите в Богоре (1994 г.) американцы добились одобрения «Богорских целей»: создание к 2020 году зоны свободной торговли по Тихому океану и либерализация к 2010 году внешней торговли наиболее развитых тихоокеанских государств. Идея проста: на Тихом океане стран много: от Чили и Перу до России, Китая и Японии, и согласовать зону свободной торговли между ними практически невозможно. Зато будет размываться идея создания зоны свободной торговли в Восточной Азии.

От АТЭС американцы не отказываются, чтобы постоянно активизировать идею общей зоны торговли на Тихом океане. Утверждается идея, которая призвана блокировать китайские инициативы по узкорегиональному сотрудничеству в восточной части Тихого океана. Эта стратегия особенно важна для США после того, как в 2010 г. КНР и АСЕАН все-таки создали САФТА – региональный блок свободной торговли.

Главная проблема России – двойственность ее политики на Тихом океане. Москве надо совместить две вещи: политическое партнерство с Китаем, которое служит основой российской политики в этом регионе, и поиск альтернативы диспропорциональному экономическому влиянию Пекина на Дальнем Востоке. Наибольшие опасения России сейчас связаны не с тем, что китайцы освоят Дальний Восток и Сибирь, о чем так любят писать на Западе, а с тем, что они за бесценок могут скупать российские ресурсы по договоренности с местными властями.

Россия не смогла выйти на реальные экономические соглашения с остальными государствами АТР, поэтому найти альтернативу влиянию Китая на Дальнем Востоке России пока не удалось.

Обратимся к итогам Владивостокского саммита АТЭС. В своей статье я недавно написал, что саммит тактически был удачным, а стратегически – неудачным, потому что ожидалось, что Россия выдвинет некую программу (например, программу энергетической безопасности стран Азии или более амбициозный проект освоения Дальнего Востока), которая позволит привлекать инвестиции. Американцы, китайцы, японцы, корейцы и даже австралийцы не прочь осваивать российский Дальний Восток, но на своих условиях. Поэтому Россия отказалась от идеи выдвинуть новую основополагающую концепцию для АТЭС.

Россия пока рассматривается в регионе с точки зрения двух приоритетов. Первый – поставка ракетных технологий. Здесь к нам проявляют интерес Китай, Южная Корея, Индонезия, Малайзия, Таиланд, Новая Зеландия и даже Бруней. Но чтобы получить ракетные технологии, режим свободной торговли не нужен – достаточно просто подписать соглашение с Роскосмосом. Таким образом, Россия уже на протяжении десяти лет выступает в качестве донора в области ракетных технологий.

Второй приоритет – это экспорт энергоносителей. Со строительством трубопровода в Китай (Восточная Сибирь – Тихий океан) у России появилась возможность поставлять энергоносители в регион. Продолжение линии трубопровода в Южную Корею для нас будет означать выстраивание новой системы отношений в Восточной Азии. Если к этому проекту удастся подключить Японию, то это отчасти изменит контекст двусторонних отношений.

При Медведеве ставилась задача выстроить систему отношений под экспорт энергоносителей. Теперь эту задачу сняли, тем более, американцы нас опередили, создав Транстихоокеанское партнерство. После него выступать с новым проектом уже не имело смысла. В центре дискуссий в Восточной Азии сейчас – ТТП, а не гипотетические российские инициативы.

Именно поэтому я считаю, что Владивостокский саммит не был стратегически удачным для России. Мы поняли, насколько трудно для России будет интегрироваться в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Еще одна проблема связана с опасной идеей переноса части столичных функций в один из городов Дальнего Востока. Москва и так отдает часть столичных функций Санкт-Петербургу. Если наделить ими город на Дальнем Востоке, это активизирует дискуссии о переустройстве России по конфедеративному принципу. Думаю, американцы охотно поддержат такой проект и выступят с предложением принять все прилегающие округа сначала в АТЭС для улучшения инвестиционного климата, а затем в «Северную альтернативу АСЕАН» и в ТТП. Напомню, что распад Британской империи начался в 1942 г. после того, как по просьбе президента США Франклина Рузвельта все доминионы подписались наравне с империей в рамках Декларации Объединенных Наций.

Интересы России в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) многоплановы, но в целом сконцентрированы вокруг двух «полюсов» – вопросов международной безопасности, а также различных аспектов международного экономического сотрудничества в регионе, направленных на развитие устойчивых взаимовыгодных отношений с ключевыми странами региона, в том числе, в рамках продекларированного в 2014 году «поворота на Восток».

Параметры и общее состояние современной «архитектуры» безопасности в АТР в свою очередь напрямую зависят от имеющихся в регионе устойчивых точек узловых противоречий. К таковым прежде всего относятся территориальные споры, которые в силу геополитических особенностей региона имеют существенную морскую составляющую. Отдельные исследователи справедливо отмечают, что в целом для АТР не характерны локальные вооруженные конфликты, вытекающие из территориальных споров. Войн в регионе не было с 1973 года, то есть более 40 лет. Вместе с тем именно в АТР находятся «тлеющие» территориальные конфликты, многие из которых потенциально могут послужить как раз основой для серьезных военных столкновений, а те в перспективе могут выйти за пределы локального театра военных действий и привести к вооруженному конфликту в масштабах отдельного крупного тихоокеанского субрегиона.

Следует также отметить, что главная тенденция в регионе - рост военных расходов. К примеру, по расчетам экспертов Лондонского международного института стратегических исследований, с 2001 по 2013 год номинальные расходы на оборону в странах Азии выросли на 23%. По оценкам Стокгольмского института исследования проблем мира, АТР стал регионом мира с самым быстрым ростом военных расходов - как в абсолютных величинах, так и в отношении доли ВВП. Второе после США место занимает Китай, на который приходится 12,4% расходов в АТР ($112,2 млрд), замыкает тройку лидеров Япония с 5,6% ($51 млрд).

К значимым на сегодняшний день территориальным конфликтам в АТР прежде всего следует отнести ситуацию на Корейском полуострове, а также такие очаги напряженности, как конфликт вокруг островов Сенкаку-Дяоюйдао, конфликт между Китаем и Вьетнамом вокруг ряда островных территорий в Южно-Китайском море (Парасельские острова и острова Спратли), между Японией и Южной Кореей по поводу островов Лианкур. У России есть территориальные проблемы в отношениях с Японией по поводу Южных Курил, а также с США (по разделу шельфовых зон в акватории Берингова моря). При этом характерно, что США традиционно поддерживают Японию в её территориальных спорах с Россией.

Отличительной чертой многих современных территориальных споров в АТР и связанных с ними межгосударственных конфликтов является их преимущественно информационный характер, или иными словами информационно-имиджевая составляющая, играющая существенную роль в «азиатской» международной политике. То есть государства – участники конфликта не стремятся к ведению реальных боевых действий либо к иным силовым проявлениям, компенсируя это соответствующей агрессивной публичной риторикой в форме прямых угроз, претензий и так далее.

Кроме того, существующие в настоящее время территориальные споры являются отражением исторически сложившихся в регионе противоречий на межнациональном уровне. В последние годы потенциал подобных конфликтов усиливается, что видно в том числе по эскалации риторики в подобных ситуациях и даже по отдельным действиям, пусть не военного, но очевидно провокативного и даже отчасти силового характера.

Ярким примером высокого потенциала формально латентного территориального спора в АТР является конфликт вокруг островов Сенкаку-Дяоюйдао, сторонами конфликта в котором являются Япония и Китай – две крупнейшие экономики и два ведущих внешнеполитических игрока в Северо-Восточной Азии (СВА). Этот конфликт иллюстрирует суть современных территориальных споров в регионе и существенную информационную составляющую таких процессов.

Острова Сенкаку (Дяоюйдао) расположены в Восточно-Китайском море. Этот архипелаг, совсем небольшой по площади (общая площадь всех островов составляет лишь около 7 кв. км), в настоящее время стал причиной острых споров между Японией, Китаем и отчасти Тайванем. При этом конфликт можно рассматривать сразу с нескольких позиций – начиная от военной и внешнеполитической и заканчивая экономической и имиджевой. Факт территориального спора является показателем сохраняющейся «узловой» напряженности в отдельных элементах системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сами по себе острова интересны как в политическом (вопрос престижа) и военном (контроль находящихся вблизи островов морских и воздушных коридоров движения), так и в экономическом ключе (вопросы освоения прибрежного шельфа и добычи морских биологических ресурсов в особой экономической зоне вблизи островов).

Эскалация конфликта происходит по нескольким основным направлениям. Можно говорить о том, что по совокупности событий, связанных с островами в последние годы, Китай занимает позицию нападающего и действует в большей степени методами информационных атак на японскую сторону, в то время как Япония в большей степени занимает позицию обороняющегося и концентрируется на формально-юридических аспектах владения островами и фактическом контроле за ними. Таким образом, в рамках конфликта вокруг островов Сенкаку-Дяоюйдао прослеживается два сценария действий сторон конфликта, существенно отличающиеся друг от друга.

Дальнейшее развитие ситуации вокруг островов Сенкаку-Дяоюйдао, вероятно, будет идти в форме продолжающегося внешнеполитического конфликта средней степени интенсивности, включая предполагаемые периодические эскалации-деэскалации. Таким образом, рассмотрение ситуации вокруг островов Сенкаку-Дяоюйдяо дает ясно понять, что указанный территориальный конфликт в современных условиях поддерживается в основном за счет информационных акций его участников. Подобное сценарное развитие характерно и для многих других территориальных противоречий в АТР сегодня.

Говоря о национальных интересах России в рамках проблем территориальных споров в АТР, следует сказать о том, что существует несколько приоритетов.

Так, Россия заинтересована в сохранении своих позиций как стратегического игрока в АТР. Основными традиционными партнерами России являются Китай, Вьетнам и Северная Корея, достаточно активно развиваются связи с Южной Кореей. Развитие отношений с этими государствами перспективно с точки зрения создания системы уравновешенных, сбалансированных связей с ними, исключающей или по крайней мере минимизирующей взаимные претензии стран АТР в их отношениях с Россией.

Основным стратегическим и экономическим партнером России в АТР остается Китай. Вместе с тем, в национальных интересах России – диверсификация этого партнерства в русле развития взаимовыгодных отношений с другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона и, соответственно, многофакторное усиление своего влияния в регионе. Основная перспектива – развитие отношений (прежде всего внешнеэкономических) с Республикой Корея и Вьетнамом.

Также России необходимо развивать традиционные направления сотрудничества со странами АТР, такие как энергетическое партнерство, сотрудничество в аэрокосмической отрасли и т.д. Кроме того, большое значение имеет взаимодействие России с международными объединениями в регионе, влияние которых является существенным, такими как АСЕАН, Транстихоокеанское партнерство (ТТП) и т.д., а также в двухсторонних форматах международного стратегического и экономического сотрудничества. Основной стратегической задачей для России в этом отношении является баланс между существующими в регионе противоречиями на стратегическом уровне, прежде всего между США и Китаем.

Стратегически важным для России остается развитие Дальнего Востока как региона, максимально интегрированного в АТР. Здесь на первый план выходят проекты, ориентированные на внешнеэкономическую деятельность и развитие международного сотрудничества, такие как проекты территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭРы) и свободного порта (порто-франко) во Владивостоке. Существенную роль могут сыграть проекты освоения Арктики и использования Севморпути, в которых хотят участвовать многие государства АТР и СВА.

Развитие международных проектов в АТР и СВА, связанных с российским участием, может напрямую повлиять на вопросы безопасности, в том числе и на урегулирование территориальных конфликтов. Примером является обсуждение проекта реконструкции северокорейского порта Раджин, на базе которого возможна перевалка транзитных грузов и организация грузовых коридоров из Китая через территорию КНДР и Приморский край в другие государства АТР и СВА, прежде всего в Японию. Благодаря такой логистической схеме с участием России будет повышена взаимная заинтересованность Японии и Китая в развитии совместных проектов и ВЭД, что будет положительно влиять и на политическое взаимодействие этих государств, в том числе и по территориальным проблемам.

Подводя итог, стоит сказать, что совместное сотрудничество и хозяйственное использование конфликтных территорий в самом широком смысле – начиная от организации концессий, совместных компаний, выработки условий совместной добычи углеводородов либо добычи морских биологических ресурсов – могут стать достаточно универсальной «матрицей» урегулирования территориальных споров в общей архитектуре безопасности в АТР. Основная задача России в данном отношении – использовать накопленный опыт отношений со странами региона, потенциал российского Дальнего Востока и возможности международного посредничества для усиления своего влияния на вопросы безопасности в регионе, в том числе и на урегулирование территориальных споров.